Читать книгу - "Дон Корлеоне и все?все?все. Una storia italiana - Андрей Смирнов"

И действительно вручает трофейный парабеллум двадцатитрёхлетнему активисту Альберто Франческини.

Так начинается история Красных бригад.

***

Жили-были на окраине Неаполя брат с сестрой. Раффаэле и Розетта Кутоло. Жили не очень богато, развлечений у них особо не было. Пошли они однажды, в 1963 году, погулять по главной улице района, людей посмотреть да себя показать. И увязался за Розеттой какой-то хмырь.

— Вах, — говорит, — какая девушка! Приходи вечером на сеновал, танцевать тебя буду!

Без уважения, в общем, подошёл. Раффаэле никогда супергеройскими повадками не отличался. Невысокий, в очках, обаятельный и остроумный — был он похож скорее на актёра Мастроянни, чем на актёра Шварценеггера. Но судить по внешности было бы ошибкой. В буквальном смысле — смертельной.

— Она не танцует, — сказал он. — Кстати, ты теперь тоже.

В качестве же доказательства этого тезиса — без промедлений задушил наглеца прямо голыми руками. После чего с чувством выполненного долга сел в тюрьму.

В Поджореале, тюремном централе Неаполя, царила скука. Сердце Раффаэле наполнилось жалостью. Нет, вовсе не к себе. Он очень переживал за несколько тысяч неаполитанских зеков, которые целыми днями только и делали, что бесцельно слонялись по камерам. Слегка поразмыслив, Кутоло предложил сидельцам организовать клуб военно-исторической реконструкции.

— А кого мы будем изображать? — удивились те.

— Рыцарей. Мы будем играть в рыцарей! — отвечал Раффаэле. — Это весело. Смотрите, сейчас покажу.

И вызвал на ристалище главного местного тюремного авторитета. За неимением копий, турнир должен был проходить на заточках. Впрочем, авторитет оказался не очень авторитетным и на мероприятие предпочёл не явиться. Этой великой победе Кутоло посвятил романсеро собственного сочинения. Поэзия была его маленькой слабостью. Восхищенные зеки сразу же массово возжелали вступить в рыцарские ряды.

— Погодите, не так быстро, — охладил их пыл Раффаэле. — Вы ж ещё правил не знаете.

И рассказал заранее подготовленную легенду.

Давным-давно, в одной далёкой галактике, сошлись семь рыцарей, семь последних хранителей забытых традиций настоящей Каморры. И порешили нести возмездие во имя Луны и иных астрономических объектов, неустанно сражаясь за счастье всех униженных и обездоленных. Но поскольку самим им с этим возиться было недосуг, — рыцари отыскали Избранного, на которого и возложили почётные обязанности по разработке свода правил и ритуалов возрождённого ордена, своеобразного Евангелия от Каморры. Должность его так и называлась: Il Vangelo — «Евангелист».

Свежепровозглашённый Глас Божий успешно справился с заданием, позаимствовав основную часть ритуалов, включая всяческие страшные клятвы на крови, у масонов, а структуру организации — у Коза Ностры. С той лишь разницей, что если должность босса последней — всё же чисто теоретически способен занять любой достойный того член организации, то малейшее сомнение в том, что Евангелистом может быть Кутоло, только Кутоло и никого кроме Кутоло, — приравнивалось к святотатству. Каждый новый адепт клялся без раздумий и по первому приказу отдать жизнь за святое каморристское дело. Взамен же — получал долю в доходах, отличные карьерные перспективы как за решёткой, так и на свободе, а равно и заботу о семье, ежели постигнет его смерть от несчастного случая на производстве.

Называлось всё это великолепие Nuova Camorra Organizzata (NCO) — Новая Каморра, теперь с организованным вкусом.

— Вау! — сказали восхищенные зеки. — Да вы, дон Раффаэ, прям как Дж. Р. Р. Толкин! Целый профессор!

Так его с тех пор и звали: ’o Professore — «Профессор». Поминать же всуе настоящее имя — считалось дурным тоном, способным привести к различного рода проблемам со здоровьем.

Кутоло никогда не сидел на студенческой скамье. Имелись, однако, в Италии вполне настоящие студенты, испытывавшие непреодолимую тягу к военно-ролевым играм. И посвящавшие всё свободное время их организации и проведению.

Ибо плох тот студент, который не мечтает стать профессором. В самом широком смысле этого слова.